Cодержание
Вход для друзей
Случайная фотография
Проза - Месса дождя
Ангел Гроз явно благоволил к этому человеку – внеземной душ сопровождал все мало-мальски значительные события в жизни нашего героя: первый поцелуй, первая свадьба, первая зарплата, первая персоналка…
Да и художником-то Тим стал под непосредственным влиянием все того же дождя. Очень уж хотелось, во что бы то ни стало увеличить годовую норму осадков.
Сырые эскизы, мокрые перспективы, влажные пейзажи…
Его работы, дышавшие свежестью, естественные, как сама природа, разбирали весьма охотно. «Груздь» – так окрестили завистливые коллеги любителя ненастий.
Но груздево дождевидение не исчерпывалось одними лишь цветами да линиями, оно уходило дальше – в звучания. Например, весенние грозы ассоциировалась с экспромтами-фантазиями, летние слепыши – со скерцо, а затяжные осенние моросилки и ливни – с симфониями или мессами.
Да, что и говорить, все это цветозвучие служило просто идеальной средой для любви, творчества, и как результат – праздничности мышления…
И еще рождались стихи – легко, словно капли на полях грозового фронта:
Низко тучи двигаются,
за звездой звезду
С неба, точно слизывая –
стало быть – к дождю…
Стало быть, к невысказанной
Музыке Сердец,
К истинности, к искренности,
к счастью, наконец.
Стало быть, засиживаться
как-то недосуг.
Стало быть, не выдумано,
то, что ты мне друг.
Стало быть, не выветриться
устремленье – жить!
Так бросай прикидываться
и айда – бродить.
А время по старой привычке спешило житейской дорогой, лихо перелетая через холмы успехов и рытвины неудач…
И, в конце концов, любовь и творчество – увы, это частенько бывает – перестали понимать друг друга. Они перессорились, отстали и, в конце концов, скрылись за одним из крутых поворотов судьбы, оставив влюбленному творцу лишь размышления…
Жизнь приобретала печальную направленность…
Прекратились заказы. Пошатнулось здоровье. Разом перестали звонить старые приятели и подруги.
Сначала Тим удивился, потом забил тревогу, наконец, попробовал найти утешение в поэзии. Дальше четверостишья, однако, продвинуться не удалось… Да и эта «четверка» особым оптимизмом не блистала:
Нет дела, мысли нет и слова,
И даже взгляд, как неживой…
Нет в мире более чужого,
Чем бывший свой.
Любовь, творчество, дружба…
Воля к жизни, лишившись столь существенных стимулов, таяла теперь день ото дня. Даже самые испытанные друзья – дожди, и те подкачали. Будто сговорившись, сбились с ритма и перестали совпадать с певцом их красоты…
В ту ночь Тиму не спалось. Очередной наплыв тоски… Лето выдалось на редкость засушливое: полтора месяца – и ни единой капельки. А тут еще мысли всякие – леший их забери!
Он встал, включил бра, глянул на циферблат (три часа) и вышел на балкон. В захламленной глубине его пылилась последняя работа – внушительных размеров акварель с поэтичным названием: «Месса дождя». Неудавшаяся, сухая, точно Сахара.
Нет, хуже – вылитая классная дама…
Художник повертел ватман туда сюда и швырнул досадливо на пол, совсем недалеко от распахнутого настежь окна.
«Надо же, столько стараний – и все напрасно!..»
Выглянул наружу – привычная картина: бархатная ночь, звезды все, как на ладони – сколь яркие, столь же недосягаемые – и вернулся в свою одинокую обитель.
Проходя мимо зеркала, на минуту задержался. Полированная гладь выдала образ типичного меланхолика: худощавый, длиннолицый, с темно-русыми волосами и бородкой, большие серые глаза смотрят неуверенно-вопрошающе…
Словно в бреду Тим взял карандаш и нацарапал на первом попавшемся листке следующее:
– «Не знаю, как и когда это случится, но очень хотелось бы, чтоб шел дождь. Настоящий, шумный, с фонтанчиками на мостовой. Всем праздникам – праздник!… А то, что он печальный, так это ничего. Природа ведь тоже женщина, стало быть, печаль ей к лицу.
Дождь… Даже если на дворе будет зима, все равно пусть разразиться дробью по стеклам – случаются же и мокрые зимы. Зимы-плаксы…
Дождь – оркестр небесных барабанщиков… Что бы там ни говорили, но я почему-то уверен, что услышу их.
Услышу даже оттуда».
На душе неожиданно полегчало. Тим даже улыбнулся, чего с ним не случась уже давненько. «Ну вот – подумал он – вроде как высказался. Теперь можно и «баиньки». Щелкнул выключателем и лег.
И тут раздался отдаленный раскат грома. Через минуту – второй – уже ближе. Третий лупанул так, что задрожали стекла.
– «И это при ясном-то небе! Странно…»
Вдруг ему показалось, что на балкон мягко опустилась огромная крылатая тень.
– «Наверняка, он, Ангел Гроз» – молнией мельк- нула догадка.
Тим не испугался. Наоборот, хотел подняться навстречу ночному гостю, однако не смог. Тело – все, до краев, точно античный кратер – нектаром, налилось приятной тяжестью – ни рукой пошевелить, ни ногой.
– «Ну и ладно – чуть слышно прошептал художник – встречусь с Ангелом во сне – там и пообщаемся…»
Тим снова улыбнулся. Так, не отпуская улыбки, и уснул.
И… не проснулся больше…
Ливень хлестал не переставая трое суток. Совершенно такой, как заказывали – настоящий, шумный, с фонтанчиками на мостовой…
Ну, а как же акварель?
Сиротливо валявшаяся на балконе, она основательно подмокла – пошла радужными пятнами, растеклась причудливыми разводами, поплыла ажурными перспективами…
И – не поверите – ожила.
О да, теперь «Месса дождя» зазвучала в полный голос!
Слышал ли Тим эту песнь?
Внимал ли из тех мест, куда переселился, своим небесным барабанщикам, пробудившим картину к жизни?
Кто знает…
(из книги - "Свет в пути")
Версия для печати